История деревни

Село Воспушка.

Село получило название по речке Воспушка, на которой оно стоит. С середины XVIII в. здесь существовала деревянная церковь, построения помещицей с. Караваева Кузьминой. В 1771 г. церковь сгорела, и владелец села Андрей Дмитриевич Сабуров построил каменный храм с Равным престолом, освященным во имя Иерусалимской иконы Божьей Матери и с приделом (во втором этаже) Святителя Николая Мирликийского. А.Д. Сабуров похоронен у западных дверей трапезной части.

В 1842 г. пристроен южный придел Преподобного Иоанна Многострадального. Особенно чтились прихожанами храмовая икона Иерусалимской Божией Матери и резном изображение Распятия Господа нашего Иисуса Христа.

Причт церкви с. Воспушка состоял из священника, дьякона, дьячка и пономаря. В 1804-1806 гг. священником церкви с. Воспушка был о. Василий Петров, дьяконом – Пётр Ефимов, пономарём — Николай Иванов. Отец Пётр скончался 25 октября 1806г.

В метрической книге написано: «Означенного приходу священник Василий Петров по исповеди и святых Тайн причастия скончался и погребён при церкви по церковному чиноположению октября 27 числа священником с. Караваева Николаем Егоровым, диаконом того с. Воспушка Петром Ефимовым, дьячком Григорием Ивановым и пономарем Николаём Ивановым». Отцу Василию было 60 л., умер от «горячки».

До этого он 16 сентября отпевал, а 12 № 16 октября крестил детей. С 1807 г. настоятелем становится о. Петр Ефимов. Уже в январе 1807 г. дочь о. Василия выходит замуж. «1807 г. Январь. Владимирской семинарии ученик бывшего Риторического класса Василий Соколов с девкой после умершего священника с. Воспушка Василия Петрова по добровольному их согласию и поучению о них из церкви указанного обыска… оба 1 браком; сие таинство совершено было по церковному чиноположению в церкви; при венчании сего брака были поежане: той же Губернии и Епархии Юрьевской округи с. Луженского дьячок Николай Андреев. Таинство брака совершал священник с. Воспушка Пётр Ефимов с причетчиками своими». С 1828 по 1833 Г. священником в храме с. Воспушка был о. Петр Ефимов.

Иоанн Сергеевич Давыдовский, сын дьячка, в 1832 г. окончил Владимирскую духовную семинарию с аттестатом 1-го разряда, в 1834 г. рукоположен во священника ко храму с. Воспушка Покровского уезда. С 1853 г. низведен в причетники, с 1855 г. -священник с. Караваева, скончался в 1861 г. В «Ведомости о церкви Иерусалимской Божией Матери, что Покровского уезда в с. Воспушка за 1853 г.» сообщается: <Церковь> «построена в 1772 г. тщанием помещика лейб-гвардии Андрея Дмитриевича Сабурова зданием каменная с таковою же колокольнею, крепка. Престолов в ней три: в настоящей холодной во имя Иерусалимской Богородицы; в приделе тёплом во имя Иоанна Многострадального; над трапезою тёплою во втором ярусе во имя Святителя и Чудотворца Николая. Утварью достаточна. Причта положено по штату: священник, диакон и дьячек. Земли при сей церкви усадебной сколько десятин не известно; пашенной и сенокосной 33 десятины, плана и книги на оную землю не имеется; оною землёю сами священноцерковнослужители не владеют; а получают за оною от помещика генерал-адъютанта Сергея Павловича Шилова в год 100 рублей. Домы у священно церковнослужителей собственные деревянные на церковной земле.

Владелец с. Воспушка Сергей Павлович Шипов (5 февраля 1789-25 июля 1876) — генерал от инфантерии (с 1843), генерал-адъютант (с 1825).

Старший сын богатого помещика, солигаличского уездного предводителя дворянства, надворного советника Павла Антоновича Шилова (1762 — после 1835) от брака с Елизаветой Сергеевной Шулепниковой.

Родился он в с. Большом Солигаличского уезда Костромской губернии. Получив хорошее домашнее образование, в феврале 1805 г. определен на службу в Департамент народного просвещения, откуда в сентябре 1807 г. перешел юнкером в лейб-гвардии Егерский полк. По просьбе родителей в феврале 1808 г. переведен портупей-прапорщиком в лейб-гвардии Преображенский полк.

В апреле 1809 г. произведен в прапорщики, в феврале 1810 г. — в подпоручики, а в октябре 1811 г. — в поручики. Участвовал в Отечественной войне 1812 г. находился в сражениях под Смоленском, Бородином, Малоярославцем, Вязьмой, Красным и за отличие удостоен ордена Св. Владимира 4-й степени с бантом. В апреле 1813 г. произведен в штабс-капитаны. Во время Заграничных походов русской армии 1813-1814 гг. участвовал в сражениях под Лейпцигом, Бау-ценом, Теплицем, Кульмом, при взятии Парижа (март 1814). По возвращении в Россию продолжал службу в лейб-гвардии Преображенском полку. Как хороший строевик, Шипов был ценим начальством, однако товарищи по полку, по его словам, «не весьма любили его, потому что он мало с ними сходился, редко посещал их шумные кампании и большую часть свободного времени проводил за книгами; они редко посещали его, потому что не находили у него ничего привлекательного, т. е. ни карт, ни пуншу». Масон. В 1817 г член «Союза спасения», с 1818 г. член Коренного совета «Союза благоденствия» (после 1821 г. Шипов отошел от тайных обществ; к следствию по делу о тайных обществах, не привлекался — «высочайше повелено оставить без внимания»).

В январе 1816 г. получил чин капитана, а в октябре того же года — полковника. В ноябре 1817 г. был назначен командиром Перновского гренадерского полка, а в апреле 1821 г. за приведение этого полка в образцовое состояние, назначен командиром лейб-гвардии Семёновского полка. За время командования полком (до 1825 г.) он особенно усердно занимался хозяйственной частью, улучшил питание рядовых, их обмундирование, настаивал на обучении грамотности и ремеслам. Благодаря его стараниям вскоре лейб-гвардии Семеновский полк стал в первый ряд других гвардейских полков.

В июле 1825 г. Шипов был произведен в генерал-майоры, а 15 декабря 1825 г., по воцарении императора Николая I, пожалован в генерал-адъютанты и назначен исполняющим должность начальника штаба Гвардейского корпуса.

В 1828-1829 г. участвовал в Русско-турецкой войне, где отличился при штурме крепости Варна.

В 1831 г. принял участие в подавлении Польского восстания, проявив себя в сражениях при д. Жолтки, под Калушиным, при штурме Варшавы, награжден золотой шпагой, украшенной алмазами, с надписью «За храбрость».

В марте 1832-октябре 1837 г. генерал-кригс-комиссар Военного министерства. В декабре 1833 г. произведен в генерал-лейтенанты.

В октябре 1837 г. назначен членом Военного совета! Одновременно с 1837 по 1840 г. состоял главным директором — председательствующим в Правительственной комиссии внутренних и духовных дел и народного просвещения Царства Польского; одновременно в январе 1838 — апреле 1840 и. д. варшавского военного губернатора. Главным в деятельности Шилова, сторонника русификации западных губерний, было введение в крае русского языка. С декабря 1841 по март 1846 казанский военный губернатор с управлением и гражданской частью. В октябре 1843 произведен в генералы от инфантерии. В марте 1846 назначен сенатором, присутствующим в московских департаментах Сената. Последние 30 лет своей жизни Шипов провел в Москве.

Был членом ученых и благотворительных общественных организаций; в 1868 вице-президент Московского общества сельского хозяйства. Автор сочинений по историческим, правовым и военным вопросам. За службу удостоен ряда высших российских орденов: Св. Анны 1-й степ. (1829), Св. Владимира 2-й степ. (1831), Белого орла (1837), Св. Александра Невского (1840). По отзывам современников, Шилова отличали редкая доброта, разумное отношение ко всякому делу, которое ему поручалось. Он был гуманным помещиком: в своих имениях в Тульской и Владимирской губернии он заводил школы, больницы и богадельни, сельские ссудные банки и т.п. Граф С.Д. Шереметев писал, что в последние годы жизни Шипов «был поглощен составлением бесчисленного количества проектов на всевозможные вопросы. Это была своего рода мания, но все уже знали его слабость и терпеливо его выслушивали, иногда, однако, прибегали к сноровкам, чтобы их миновала подобная напасть.

Очень маленького роста, с круглыми глазами и седыми фельдфебельскими бакенбардами, он покачивал головою, за что А.Н. Муравьёвым был прозван Снегирем». От брака с графиней Анной Евграфовной Комаровской (1806-1872), дочерью сенатора, генерала от инфантерии, генерал-адъютанта графа Е.Ф. Комаровского, детей не имел. Скончался в Москве на 88-м году жизни и похоронен в московском Донском монастыре.

В церкви с. Воспушка с 1854 г. служил священник Василий Платонович Сперанский. Он окончил Владимирскую духовную семинарию в 1844 г., и в том же году был рукоположен во священника ко храму с. Лыкова Владимирского уезда. В Воспушке он служил до своего выхода за штат в 1897 г.

В 1894 г. в Воспушке праздновали 50-летие служения о. Василия Сперанского в священном сане.

В 1896 г. о. Василий Сперанский возведен в сан протоиерея.

В конце XIX в. усадьбой владел Николай Асигкритович Балин, известный благотворительной деятельностью, более 30 лет он был директором-распорядителем «Товарищества мануфактуры А.Я. Балина». За 30 лет руководства товариществом Николай Асигкритович увеличил его капитал вдвое. Н.А. Балин имел звание мануфактур-советника, был членом Московского торгового банка и Совета Российского взаимного страхового союза, выборный Московского биржевого общества, почетный попечитель школ Покровского уезда Владимирской губернии и член попечитель Московского технического училища Комиссарова, губернский и уездный земский гласный владимирской губернии. Во Владимирских епархиальных ведомостях в 1901 г. сообщалось, что «23 сентября 1901 г. в с. Воспушка, Покровского уезда, происходило большое торжество — освящение нового придела при местном храме». В 1890-х гг. Николай Агискритович Балинн купил имение при с. Воспушка.

Он сразу же обратил внимание на тесноту и храма и решил пристроить новый придел, вместительностью на 1 600 человек, и расширить существовавший придел, сравняв его по величине и форме с новым. Далее в ведомостях: «Храм, таким образом, должен был значительно увеличиться…16 июля 1900 г., с дозволения духовного начальства, была произведена закладка нового придела во имя святителя Николая Чудотворца.

Нынешним летом кладка этого придела была окончена, и 23 сентября происходило торжественное его освящение. Благодаря чудесной погоде и праздничному дню, в храме собралась со всей округи масса молящихся, но несмотря на это тесноты совершенно не замечалось: настолько просторен стал храм, благодаря сделанной пристройке. Чин освящения совершал нарочно прибывший для этого из Владимира по поручению Высокопреосвященнейшего Архиепископа Сергия протоиерей о. В. В. Косаткин, в сослужении с местным благочинным о. А. Аедоницким и ещё 5 местными священниками при пении архиерейского хора певчих под управлением регента г. Ставровского и местного хора, содержащегося на средства Н. А. Балина. В произнесённой по окончании освящения речи протоиерей о. В. В. Косаткин подробно и обстоятельно выяснил значение храма как при жизни человека, так и после его смерти, и значение подвига, совершённого устроителем храма.

Засим последовала литургия, во время которой местный приходской священник о. А. Руфицкий в своём слове разъяснил присутствовавшим последовательно все акты только что совершенного чина освящения. По окончании богослужения всё духовенство и много приглашённых лиц отправились в дом Н. А. Балина, где был сервирован роскошный обеденный стол, за которым было произнесено несколько тостов и речей. Первый тост был провозглашён за здоровье Государя Императора и Государыни Императрицы, второй — за Высокопреосвященнейшего Архиепископа Сергия, третий и последующие за Н. А. Балина, его супругу и семью. В застольных речах выяснилась и характеризовалась непрерывная благотворительная деятельность Николая Асигкритовича по украшению храмов, по постройке школ и библиотек, по устройству приютов и пр. Одним из доверенных лиц, г. Яковлевым, была высказана в самых тёплых словах глубокая признательность Николаю Асигкритовичу от лица всех его служащих.

Радушный хозяин ответил тостами за всех присутствовавших. Вообще обед прошёл очень оживлённо. Вечером всё имение Н. А. Балина было красиво иллюминировано, и в заключение всего на пруде против дома был сожжен фейерверк». Во «Владимирских епархиальных ведомостях» (№ 9 1900 г.) в разделе «Правительственные известия» говорится о награждённых орденом Св. Анны III степени попечителя церковноприходской школы с. Воспушка , Покровского уезда, потомственного почётного гражданина Николая Асигкритовича Балина за учреждение в 1889 г. в с.Воспушкинска церковноприходской школы и содержание её с того времени, с употреблением на это из собственных средств 6 640р».

Учителем Воспушинской церковноприходской школы был Николай Гаврилович Сперанский. В 1890 г. он окончил Владимирскую семинарию и был назначен в Воспушинскую школу. Но преподавал недолго, скончался в октябре 1892 г.

Алексей Владимирович Протодиаконов в 1893 г. окончил Владимирскую семинарию, и был назначен в церковноприходскую школу с. Воспушка. После преподавания в с, Воспушка, А.В. Протодиаконов — диакон в Екатеринбургской епархии.

В 1897 г. к церкви с. Воспушка был рукоположен во священника окончивший Владимирскую семинарию в 1896 г. Александр Михайлович Руфицкий (р. 1874). Он был арестован 3 февраля 1930 г. и приговорен к 3-м годам концлагеря. Его сестры продолжали учительствовать в Воспушинской школе. В селе существовало «Убежище для детей имени Н.А. Балина». В 1914 г. попечительский совет убежища постановил: «в целях улучшения постановки воспитательной части в убежище просить уездную управу войти с ходатайством перед предстоящим земским собранием о разрешении иметь в убежище вторую опытную смотрительницу, с образованием не ниже среднего, которая могла бы вполне ориентироваться в деле воспитания призреваемых.

В нестоящее время смотрительницей убежища состоит А. Крутикова, которой, за неимением образовательного ценза, понятно трудно одной следить за правильным ходом воспитания детей. Кроме того, попечительный совет ходатайствует о предоставлении девицам, вышедшим из убежища, по достижении ими 18 летнего возраста, подходящих для них занятий, как, например, в больницах и на телефонных станциях.» Протоколы заседания попечительного совета убежища для детей имени Н. А. Балина, что в с. Воспушка, бывшего 1 октября 1914 г. «Попечительный совет убежища для детей имени Н. А. Балина в заседании своём от 11 октября сего 1914 г. под председательством И. А. Ефремова и в присутствии членов: священника А. М. Руфицкого и В. В. Смирнова рассматривал текущие вопросы, подлежащие его обсуждению, и по ним сделал … постановления

Протоколы заседания попечительного совета убежища для детей имени Н. А. Балина, что в с. Воспушка, бывшего 9 февраля 1915 г. заседании присутствовали: заместитель председателя совета И. А. Ефремов (член земской управы) и члены: священнике А. М. Руфицкий и В. В. Смирнов. На заседании было сделано 2 журнальных постановления.

Журнал №1.

Заслушан был отчёт по содержанию убежища за январь сего года, и составлена смета предполагаемого расхода на февраль, постановлено: расход за январь в размере 239 р. 19 к. принять просить управу на содержание убежища в феврале отпустить в дополнение к остаточным от января 40 р. 81 к. сто десять рублей.

Журнал № 2.

Заслушан был приговор общества крестьян д. Полом, Караваевской волости, с ходатайством о принятии в убежище крестьянских детей д. Полом: Марии Ивановой О. 5 лет и Марфы Ивановой 0.3, года. В приговоре сказано, что мать упомянутых детей померла, а отец ушёл на сторону, бросив детей без всякого призора и никакой помощи им не оказывает; родственников, которые могли бы содержать малолетних детей, не имеется.

Справка.

В настоящее время в убежище призревается 22 девочки; по уставу же (§ 6) в нём может призреваться не более 25 девочек.

Постановили:

крестьянских детей д. Полом Марию и Марфу О. принять в убежище, предварительно подвергнуть их медицинскому осмотру и истребовав от опекунов их метрические выписи о рождении, вместе с удостоверением от Караваевского волостного правления о смерти матери и о нерадивом отношении к своим детям отца».

Барский дом Сабуровых

С 1930 по 1932 г. в с. Воспушка служил священник Иоанн Тихомиров (будущий священномученик). Он родился 13 августа 1876 г. в г. Владимире в семье мелкого чиновника Петра Тихомирова. В 1897 г. Иван Петрович окончил Владимирскую духовную семинарию и вскоре был рукоположен во священника. До 1930 г. он служил в Покровском соборе г. Меленки, который входил тогда в состав Ивановской промышленной области. В 1926 г. о. Иоанн был удостоен сана протоиерея, а в 1932 г. награжден палицей.

В апреле 1930 г. о. Иоанн был переведен в с. Воспушка Петушинского района Московской области, а 17 декабря 1932 г. был вновь назначен в Покровский собор в Меленки. С 17 апреля 1933 г. по март 1936 г. протоиерей Иоанн служил в с. Власовском Коробовского района Московской области, потом, до июня 1936 г., — в с. Новоселебное. Последним местом его служения, куда он был определен 1 июня 1936 г., был Казанский храм с. Петровское Шатурского района Московской области. Настоятелем этого храма в течение 40 лет являлся протоиерей Александр Сахаров. Во время начавшихся в 193′ г. массовых гонений на Церковь о. Александра Сахарова в ночь с 15 на 16 ноября арестовали, а 3 декабря расстреляли на полигоне Бутово под Москвой. Власти готовились арестовать и о. Иоанна. В январе 1938 с следователь Шатурского районного отделения НКВД Сироткин допросил нескольких лжесвидетелей, которые дали такие показания: «Поп Тихомиров враждебно настроен к существующему советскому строю. будучи попом в церкви в с. Петровское, Тихомиров группировал вокруг себя антисоветский и церковный элемент, совместно с коими проводил контрреволюционную деятельность, направленную к подрыву советской власти.

В ноябре 1937 г. он среди колхозников, сожалея об арестованном за контрреволюционную деятельность попе Сахарове, с которым Тихомиров поддерживал близкие взаимоотношения, распространял контрреволюционную клевету на неправильные, по его заявлению, аресты и говорил: «Большевики мучают попов. Вот попа Сахарова арестовали и мучают ни за что. В день выборов будут голосовать не только за депутатов, но и за закрытие церкви, поэтому на них ходить не следует». В 1937 г. поп Тихомиров неоднократно у себя на квартире укрывал всяких бродячих попов и контрреволюционных церковников». В 1957 г. один из свидетелей, который в то время занимал должность начальника жилищного управления при городском совете, был передопрошен и рассказал, как развивались события в 1937-1938 гг. «На основании указаний горкома партии Петровский актив решил закрыть церковь. При наличии попа это сделать было очень трудно.

Одного попа Сахарова убрали, через некоторое время по ходатайству граждан прислали второго, Тихомирова. Я и мой друг Кирсанов решили зайти посоветоваться со следователем Сироткиным, каким образом его убрать. Он сказал нам, что все оформит, только вы зайдите распишитесь. На следующий день мы к нему зашли и расписались в протоколах. Что в них было написано, мы не читали, не придавали этому особого значения, поскольку надо было любой ценой закрыть церковь.

После того, как мы расписались, попа арестовали». Отец Иоанн был арестован 26 января 1938 и на следующий день допрошен, 11 февраля приговорен к расстрелу и 17 февраля расстрелян на Бутовском полигоне. 6 июня 1937 г. был арестован священник с. Воспушка Владимир Петрович Рассудовский (род. 1877), приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Местный житель рассказывал, как разрушали усадьбу и храм. После революции 1917 г. в усадьбе была размещена коммуна, состоящая из людей пришлых. В течение последующих 15 лет они растаскивали и разрушали усадьбу. А к началу коллективизации все они уехали неизвестно куда. Окончательно же здания усадьбы и церкви были разрушены в 1930-е гг., с созданием МТС. В церкви оборудовали ремонтную мастерскую, в алтарной части установили электродвижок, а ворота разрушили, чтобы было удобнее загонять трактора в храм. В тот день, когда ломали и снимали колокола, возле церкви собралось много народу.

Пришли даже из других деревень… Конечно, в основном в толпе стояли дети и старики, взрослые были заняты на работе в колхозе. К этому времени священника — о. Рассудовского — с семьёй и старосты Ивана Петровича Балашова уже не было в деревне. В одну из ночей их увезли в район органы НКВД. У старосты остались в деревне жена и двое детей, без средств к существованию. Позднее её взяли на работу санитаркой в бывшую земскую больницу здесь же, в Воспушке. На это скудное жалование она и поднимала детей.

Колокола сбрасывали поочерёдно, сначала те, что поменьше. Большие же предварительно разбивали. Руководил всей этой работой наш деревенский потомственный молотобоец- кузнец, в ту пору ещё совсем молодой парень. Некоторое время спустя из церкви стали выбрасывать и растаскивать книги и церковную утварь. Иконостас разрушили, когда сооружали МТС. Это были мои односельчане, парни 18-19 лет. Ну, а довершили разрушение представители следующих поколений, уничтожив кладбище, расположенное около церкви. На его месте были построены детский сад и несколько жилых домов».

30 августа 1937 г. был арестован по обвинению в «антисоветской агитации» священник в Воспушке Борис Сергеевич Недумов (1891-1937). Он родился в Москве, в семье священника Троицкой церкви на Пятницком кладбище Сергия Симеоновича Недумова, окончил Заиконоспасское духовное училище в 1907 г., Московскую духовную семинарию в 1914 г. Ко времени ареста «не имел определенного места жительства». Расстрелян 13 октября 1937 г. на Бутовском полигоне.

27 октября 1937 г. арестовали воспушинского священника — Ивана Петровича Ситнова (род.1881). Он получил 10 лет концлагеря.

4 декабря 1937 г. по обвинению «в контрреволюционной пропаганде, дискредитации советской власти и проводимых ею мероприятий и антисоветской пропаганде» был арестован священник церкви с. Воспушка Михаил Васильевич Малиновский (1883-1937, иеромонах Осия) и 10 декабря того же года расстрелян. Михаил Васильевич родился в Петербурге, из рабочих, рукоположен без специального образования, имел только начальное. В 1914-1918 гг. был монахом Валаамского монастыря. В 1918-1921 гг. — в тыловом ополчении г. Москвы. С 1919 по 1930 г. был иеродиаконом подворья Валаамского Спасо-Преображенского монастыря в Москве. 8 июля 1930 г. арестован за «антисоветскую агитацию».

Освобожден и вновь арестован 7 октября того же года по обвинению в «ведении среди церковников антисоветской работы и распространению слухов о предстоящем свержении советской власти, входил в состав нелегального монастыря». Приговорен к 10 годам с конфискацией имущества. Виновным себя не признал. Отправлен в Бутырскую тюрьму, затем переведен в Соловецкий лагерь особого назначения. Вновь арестован в с. Воспушка, 4 декабря 1937 г., осужден «тройкой» при УНКВД СССР по Московской области и приговорен к высшей мере наказания, расстрелян на Бутовском полигоне под Москвой. В Воспушке были спущены фигурные пруды, в середине которых были два острова. В парке погибли ценные породы деревьев.

В 1956 г. в Воспушке был писатель В. Солоухин. Вот что он увидел: «Воспушка — село длинное, построенное в две улицы. Видно, как торопливо оно латается, подрубается, обновляется, строится, навёрстывая упущенное за свои лучшие годы. В каждом доме что-нибудь было новое.(…) На выходе из села открылись направо и налево чудесные виды: большие пруды, зарастающие травой, кувшинками, осокой, рогозом, остролистом. И по берегам прудов, на островах росли развесистые деревья.

Пруды эти вернее было бы назвать болотами, но всё же сверкали белизной облаков и синевой небес открытые участки воды. Мы замедлили шаг, и скоро нас догнала молодая женщина. Она рассказала, что здесь были пруды с водопадами, беседками и лебедями. Достались селу после барина(вон его дом на горе), и был, ещё до войны, некий председатель сельсовета, который принял «мудрейшее» решение разрушить плотину и спустить воду. То ли он считал пруды гнилым наследием проклятого прошлого, то ли имел далёкую мысль реконструировать данный объект на новый лад — история умалчивает, так или иначе, ничего кроме болота не получилось. Председателя этого мало кто и помнит (сколько их сменилось за это время!), а вот дело рук его живёт.

Впрочем, не поздно было бы и теперь заняться той же МТС, что размещается в барском доме, вычистить пруды, поставить плотину, вернуть земле и людям её красоту, оздоровить место, что вот-вот и станет очагом малярии. Над прудами — парк. Тоже руки некому приложить, каждый считает, что не его это дело. В парке деревья со всего света, говорят, шестьдесят видов. Мы сунулись было в него, но как скоро попали 8 заросли крапивы, то и вернулись обратно. Барский дом, где МТС, ещё исправен, но видно, что и он не ремонтируется. Каменные службы, которые могли быть весьма полезны машинно-тракторной станции, совершенно разрушены, как бы подверглись бомбардировке. Сами собой разрушиться они не могли,- значит, их разрушали. Но зачем?» В Воспушке сохранился перестроенный усадебный дом Сабуровых, построенный в начале XIX в., остатки парка и пруд. В XIX в. построена каменная часовня.

Поблизости от Воспушки расположена д. Жары, до революции здесь было несколько гончарных заводиков, глиняная посуда расходилась отсюда по всей округе. В № 42 за 1899 г, «Владимирских губернских ведомостей» была помещена статья: «Торжество освящения новой школы и открытия бесплатной народной библиотеки в дер. Жарах Покровского уезда». В статье сообщалось, что «9-го сентября 1899 г. в дер. Жарах Покровского уезда происходило двойное торжество: освящение вновь выстроенной школы и открытие бесплатной библиотеки. Торжество это явилось в то же время и чествованием учителя местной школы Семена Егоровича Абакумова, который прослужил в этой школе 15 лет, и стараниями которого и выстроена была новая школа и возникла библиотека.

С.Е. Абакумов, уроженец и крестьянин той же дер. Жаров, по окончании курса в Киржачской учительской семинарии, поступил учителем в свою родную деревню и за пятнадцатилетний период своей службы сделал много полезного для местного общества и как учитель, и как деятельный член крестьянского общества и сельского схода.

Между прочим, в 1897 г. ему удалось склонить местное сельское общество составить приговор об уничтожении долго существовавшего в их селении кабака, извлекавшего последние соки из обедневшего крестьянства. Это дело, за которое теперь так благодарно ему все селение, стоило ему громадных трудов и многих неприятностей, так как сильная вначале партия защитников кабака пускала против него в ход всякие гнусности и клевету. Новая школа представляла собой красивое большое здание, построенное на краю деревни и своим фасадом глядящее на улицу, так что, проезжая вдоль Жаров, вы издали уже его замечали Крытое крыльцо вело в раздевальню, из которой вы вступали в классную комнату, имеющую в длину и ширину по 11 аршин, высоту в аршина, с 7-ю большими, удобно расположенными, окнами (высота окна 2 арш., ширина 1 арш.) Такое помещение для обычного количеств учеников по содержанию воздуха и по количеству света было вполне достаточно. Из классной комнаты вела небольшая передняя с другим выходом наружу в помещение учителя, состоящее из большой комнаты и кухни. Постройка этого здания обошлась в 2400 рублей.

Оно было выстроено исключительно на частные пожертвования, которые добыты стараниями С.Е. Абакумова, причем, главными жертвователями были Н.А. Балин, И.А. Костин и А.С Алексеев (он же и строитель), но, вероятно, пришлось немало истратить СЕ. Абакумову и собственных, хотя и скудных, средств. Если принять во внимание, что СЕ. Абакумову пришлось, кроме добывания материальных средств, перенести много неприятностей, вследствие сильного противодействия со стороны некоторых влиятельных личностей, которым почему-то не нравились его благие начинания, то поистине надо удивляться, как мог он все-таки довести это дело до конца; и нельзя не чувствовать высокого уважения к его энергии, неутомимости и деятельной любви к задуманному им хорошему делу. Что касается библиотеки, то она — дело исключительно рук СЕ. Абакумова. Он ее задумал, он добыл средства, он составлял устав и хлопотал о его утверждении; он же уступил безвозмездно для помещения ее свой дом, в котором много лет помещалась также бесплатно и прежняя школа.

Ответственным по библиотеке лицом утвержден ближайший сотрудник СЕ. Абакумова по постройке школы крестьянин дер. Жаров А.С Алексеев, а библиотекарем крестьянин той же деревни, бывший ученик СЕ. Абакумова, К.О Кучкин. Владимирское губернское земство отпустило на библиотеку 150 рублей единовременно и по 50 рублей в течение 3-х лет; 100 руб. пожертвовал Н.А. Балин, 20 руб. сам СЕ. Абакумов, по 10 руб. в год обещали А.С. Алексеев и Д.Я. Чупров. Книг уже выписано на 154 руб. и заказано еще у Сытина и других книга продавцов. Шкаф и мебель стоили 24 руб.

Торжество началось около 12 часов дня, в присутствии массы народа, молебствием сначала в помещении библиотеки, совершенным причтом церкви с. Воспушка при отличном пении хора певчих, содержимого при этой церкви местным землевладельцем Н.А. Балиным. Затем все перешли во вновь выстроенную школу, которая переполнилась народом; и там при пении того же хора певчих был отслужен торжественный молебен причтом церкви с. Ново-Спасского. Служба закончилась трогательным моментом: старостой дер. Жаров Е.А. Романовым от лица всего деревенского общества поднесены были СЕ. Абакумову и А.С. Алексееву 2 иконы — Спасителя Господа и Богоматери. После поздравительных речей всем присутствующим предложен был чай и закуска, и оживленная задушевная беседа продолжалась еще часа 2-3». Через пол века в Жарах побывал В. Солоухин. Он вспоминал, «как, бывало, отец приезжал с базара и расставлял на лавке горшки. Они были лёгкие, звонкие. От огромного (на всю семью щи варить) до копеечного — на детскую кашку, они стояли рядком, такие чистые, такие вроде бы хрупкие, что не только в печку сажать, да и в руки брать боязно.

«Чьи горшки-то?» — спрашивала мать». Жаринские…»

Солоухин писал про судьбу Жаринских заводов. Когда он был в Жарах, то спросил о гончарных заводах, ему ответили: «Есть тут один старичок, который всё помнит… Бодрый, с белой небольшой бородкой, в высоком картузе с лаковым козырьком, в темной рубахе, перепоясанной крученым поясов ком (только бы еще гребешок к пояску), он покупал соленую треску, брезгливо поворачивая ее за хвост то на ту, то на другую сторону. .Мы почти не сомневались, что это и есть дедушка Антон, «который все знает», но все же спросили: Не знаете ли вы того дедушку, у которого председатель живет.

— Ступай скорей, сейчас он уедет. — Нам председатель не нужен, нам хозяин его. Дед растерялся и тут же признался чистосердечно: А я думал, до конца жизни никому больше не понадоблюсь. Пошли с ним по селу. Деду Антону было теперь семьдесят шесть лет. Он производил впечатление сдержанного, воспитанного человека, привыкшего и уважать других, и требовать уважения к себе.

Да, он работал мастером на гончарном заводе. А всего заводов в Жарах было пять. Производили в год до трехсот тысяч штук разных изделий: плошек, крынок, пирожниц, кружек, горшков, цветочниц… Работало по гончарному делу шестьдесят пять человек. Зародилось дело при прадедах. «Мы, молодые, уж не помнили»,- так и сказал про себя- «мы, молодые!». Были в селе три чайные с гостиницами. Почему нарушилось дело? — первое — упал спрос. Все больше теперь алюминиевая посуда пошла да чугунная. Завод к тому же начал переходить из рук в руки. То его району передадут, то опять колхозу. Лет пять назад один начальник решил из местной глины черепицу делать. Позвали деда Антона. «Скажи, годится ли глина?» Дед Антон закрыл глаза, растер глину в щепотке и говорит: «Не годится!» Тогда сочли деда Антона вредителем, сующим палки в колеса районного прогресса. Черепица все же не получилась».

Солоухин писал, что в Жарах: «Где правление теперь, жил богатый подрядчик Горшков. В Москве подряды строительные снимал, набирая артели, строил. Усадьба у него здесь хорошая была. Пруд светлый да глубокий. Бывало, гости к нему из Москвы съезжались. Чистые все такие, видно, баре, даром, что сам из мужиков. Ходят, бывало, дождей нет, жара, а у них зонтики. Для красы, значит, или там для авторитету. Если он чужие дома строил, то мог ли себе плохой поставить? Водопровод был, каменные погреба. Чудил, одним словом.

— Вот и берегли бы, если хороший дом достался. — Какое! Очень много председателей было в нашем колхозе, и каждый временным себя чувствует: все одно, дескать, прогонят. Каждый год — новый председатель.»